Множественные умы Билли Миллигана - Страница 6

Крейг попытался заглянуть в глубь комнаты и увидел Боксербаума, стоящего перед стеклянной задней дверью с незадернутыми шторами.

– Мне дали этот адрес. Для Уильяма Миллигана. Это ваше имя?

– Нет.

– Кто-то позвонил отсюда и сделал заказ, – сказал Крейг. – Кто вы?

– Это квартира моего друга.

– А где ваш друг?

– Его сейчас нет.

Молодой человек говорил тусклым, запинающимся голосом.

– Тогда где он? Кто-то заказал пиццу. Билл Миллиган, по этому адресу.

– Я не знаю. Его соседи знают, может, они скажут. Может, и пиццу они заказали.

– Не покажете где?

Молодой человек кивнул, подошел к двери напротив, постучал, подождал несколько секунд, опять постучал. Никто не ответил. Крейг бросил коробку, выхватил револьвер и приставил его к затылку подозреваемого.

– Замри! Я знаю, что ты Миллиган!

Щелкнули наручники. Молодой человек был потрясен:

– За что? Я ничего не сделал!

Крейг ткнул револьвером ему между лопаток, потянув за его длинные волосы, словно за вожжи.

– Зайдем в комнату.

В это время остальные члены группы окружили их, держа оружие наизготовку. Подошли Клеберг и Боксербаум. Никки Миллер вынула фотографию Миллигана, на которой была видна родинка у него на шее.

– У него такая же родинка. И лицо то же самое. Он, точно!

Миллигана усадили в красное кресло. Никки заметила, что он смотрит прямо перед собой с отсутствующим выражением, как будто находится в трансе. Сержант Демпси наклонился и заглянул под кресло.

– Тут револьвер, – сказал он, выдвигая оружие при помощи карандаша.– «Смит-Вессон», калибр девять миллиметров.

Полицейский из группы захвата перевернул сиденье коричневого кресла, стоявшего перед телевизором, и начал поднимать обойму и пластиковый пакет с патронами, но Демпси остановил его:

– Подожди. У нас ведь ордер на арест, а не на обыск. – Он повернулся к Миллигану: – Вы разрешаете произвести обыск?

Миллиган продолжал смотреть в одну точку.

Клеберг решил, что ему не нужен ордер на обыск, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь в других комнатах, прошел в спальню и увидел на неубранной постели коричневый спортивный костюм. В комнате царил беспорядок, на полу валялось белье. Клеберг заглянул в открытый стенной шкаф и там, на полке, обнаружил аккуратно сложенные кредитные карточки на имя Донны Уэст и Кэрри Драйер. Даже клочки бумаги, отобранные у женщин. Затемненные очки и бумажник лежали на туалетном столике.

Клеберг пошел рассказать об увиденном Боксербауму и нашел его в столовом уголке, превращенном в студию художника.

– Посмотрите на это!

Боксербаум указал на большую картину, на которой была изображена не то королева, не то знатная дама восемнадцатого столетия, одетая в голубое платье с кружевной отделкой, сидящая за пианино с нотами в руках. Точность деталей изумляла. Картина была подписана «Миллиган».

– Какая красота! – сказал Клеберг. Он посмотрел на другие полотна, выставленные вдоль стены, на кисти, на тюбики с красками.

Боксербаум хлопнул себя по лбу:

– Пятна на его руке, о которых говорила Донна Уэст! Вот, значит, откуда они. Он пишет масляными красками.

Никки Миллер, которая тоже видела портрет, подошла к подозреваемому, все еще сидящему в кресле.

– Ты Миллиган, верно?

Тот поднял голову и посмотрел на нее невидящим взглядом.

– Н-нет, – пробормотал он.

– Там висит прекрасная картина. Это ты нарисовал? Он кивнул.

– Что ж, – улыбнулась Никки, – она подписана «Миллиган».

Боксербаум подошел к Миллигану:

– Слушай, Билл, я Элиот Боксербаум из полиции Университета штата Огайо. Можно поговорить с тобой?

Никакого ответа. Не было подергивания глаз, о котором говорила Кэрри Драйер.

– Кто-нибудь зачитал ему права?

Никто не ответил. Боксербаум вынул карточку, где были записаны права задержанного, и громко прочитал их. Он хотел быть уверенным во всем.

– Ты обвиняешься в похищении девушек с территории университета, Билл. Хочешь рассказать об этом?

Миллиган вскинул голову в изумлении:

– Что происходит? Я что, кого-то обидел?

– Ты сказал девушкам, что к ним придут другие. Кто они?

– Надеюсь, я никому не сделал ничего плохого. Увидев, что полицейский направился в спальню, Миллиган встрепенулся:

– Не трогайте коробку! Она взорвется!

– Бомба? – быстро спросил Клеберг.

– Она… там…

– Покажешь мне? – попросил Боксербаум. Миллиган медленно поднялся с кресла и пошел в спальню. Он остановился на пороге и кивнул в сторону небольшой картонной коробки на полу возле туалетного столика. Клеберг остался с Миллиганом, а Боксербаум вошел посмотреть. Остальные собрались позади Миллигана в дверном проеме. Боксербаум опустился на колени у коробки. Через открытый верх были видны провода и что-то похожее на часы. Он попятился из комнаты и обратился к сержанту Демпси:

– Лучше вызовите кого-нибудь из отдела разминирования. Клеберг и я возвращаемся в участок и забираем Миллигана с собой.

Клеберг подогнал университетскую полицейскую машину. Рокуэл из группы захвата сел рядом с ним. Боксербаум сел на заднее сиденье рядом с Миллиганом, который никак не реагировал на вопросы об изнасиловании. Он наклонился вперед, находясь в неудобном положении из-за наручников за спиной, и бессвязно бормотал:

– Мой брат Стюарт мертв… Я кого-то обидел?

– Ты знал кого-нибудь из этих девушек? – спросил Боксербаум. – Ты знал медсестру?

– Моя мама медсестра, – запинаясь, ответил Миллиган.

– Скажи мне, почему ты искал жертвы на территории университета?